Саркис Дарбинян
Адвокат, глава юридической практики РосКомСвободы, управляющий партнер Центра цифровых прав
– Что происходит с российским интернетом?
– Я не думаю, что следует ожидать чего-то хорошего. Курс был выбран еще 7 лет назад. И сначала это был курс ужесточения пространства, которое сужает свободу слова в сети, теперь сужают еще и пространство приватности. Мы видим, что уже во всю готовится реализация суверенного интернета, и тот соцопрос, который был заказан через институт развития интернета и сегодня опубликован, показывает, что власти готовятся к отключению глобальных сервисов.
Не удалось загрузить изображение. Повторите попытку позже
Пока, конечно, нельзя сказать, что техническая инфраструктура для этого готова. Я думаю, для этого понадобится еще несколько лет. Потому что даже принятый уже закон Яровой не применяется в полной мере, потому что нет сертифицированного оборудования, нет методологии. Процесс суверенизации интернета тоже достаточно емкий, сначала необходимо закупить оборудование, которое будет поставляться на узлы операторов связи. Вроде деньги на это есть, но кто будет поставщиком? И когда установлено? – сказать трудно. Но займет это минимум 1-2 года.
"В новостном пространстве нет никакой информации, что власти готовы свернуть с этого курса и убрать те границы, которые были уже искусственно созданы за последние семь лет"
– Как будет выглядеть интернет? Без Facebook и YouTube?
– Эти решения принимаются в администрации президента, и мы о них не знаем. Но мы видим, что российских пользователей готовят к тому, что многие сервисы могут исчезнуть с официальной карты Рунета. Это не значит, что они перестанут быть доступны совсем. Все зависит от технологических гигантов – какие они будут принимать меры, как, например, Telegram, для того, чтобы приложения и дальше функционировали без дополнительных обходов блокировки.
Насколько наша система интернета будет опираться на китайскую?
Это совершенно разные системы. Китайская инфраструктура строилась в целях максимального контроля, поэтому там действует трехступенчатая система фильтрации от Великой китайской стены (Файрвол) до саморегуляции платформ, которые обязаны вычищать то, что создается внутри страны. Российская система отличается, потому что сеть строилась беспорядочно, каналы связи формировались хаотично, операторов связи намного больше чем в Китае (около 5000 выданных лицензий). Это не позволит реализовать суверенный интернет очень быстро. При этом многие законы, которые уже были приняты, способны обанкротить многих операторов. Кто-то уже закрывается, кого-то поглощают гиганты вроде Ростелекома.
Что уже закрылось?
Официально не работает LinkedIn, RuTracker.org, различные новостные порталы, в том числе оппозиционных средств массовой информации, без средств обхода блокировки не работает Telegram, Google Desktop. Но это мы говорим про законы, которые были приняты ранее, по суверенному интернету практика еще не началась. Как скажется исполнение этого закона на доступе к сервисам, нам только предстоит увидеть.
– Но в Китае, например, можно пользоваться VPN. А у нас будет можно?
– В Китае можно пользоваться конечному пользователю, но запрещена продажа VPN. Уже был первый приговор за нелицензированную продажу VPN-сервиса. Наш закон о запрете VPN, который так назвали в средствах массовой информации вступил в силу еще два года назад. Пока он тоже никак не применяется – нет технических средств для борьбы в VPN. Одно дело заблокировать веб-сайт, с которого можно скачать VPN для телефона, а другое дело определять VPN-трафик по сигнатурам. Пока операторы связи не имеют технических возможностей для таких действий. Но когда суверенный интернет будет построен и Роскомнадзор получит централизованное управление сетью, то с помощью DPI (Deep packet inspection — технология накопления статистических данных, проверки и фильтрации сетевых пакетов по их содержимому) смогут блокировать определенный VPN-трафик. Но это не означает, что VPN перестанет на 100% работать, просто будут отваливаться некоторые сервера…
– В чем еще отличие китайской и русской системы интернета?
– Главное отличие – количество каналов и операторов связи. В России намного больше точек международного обмена трафика, пока они не контролируются. Суверенный интернет подразумевает, что Роскомнадзор вместо операторов будет прокладывать маршруты логистики трафика и будет регистрировать точки обмена трафика. Мало понимания, как это будет работать. К тому же это огромный чиновничий аппарат. Китай тратит на это огромные средства: миллиарды долларов. Это десятки, а то и сотни тысяч сотрудников политики киберпространства. В России нет таких ресурсов. Численность Роскомнадзора достаточно небольшая. Как взаимодействие будет строиться – непонятно. В России нет таких ресурсов.
Думаете это будет работать?
Критики, которые говорят, что не будет так работать, как это закладывали авторы законопроекта, совершенно правы. Половину средств разворуют, а остальные если и потратят, то вряд ли потратят компетентные специалисты. Это не будет работать на 100%, но то что это может сказаться на скорости трафика, повышении стоимости доступа к интернету – это точно.
То есть суверенный интернет – это не только отключение, но и слежка?
Это даже не в этом законе, а в ряде уже принятых законов. Например, закон обязывающий владельцев мессенджеров определять пользователя по номеру, также закон о локализации данных. В совокупности эти законы призваны контролировать поведение пользователей и менять его.
